Часто уже к двухлетнему возрасту большинство детей твердо знают, мальчики они или девочки. Этот фактор продолжает воздействовать на нас на протяжении всей жизни. Ведь в течение всей жизни на нас оказывают влияние так называемые гендерные роли (или половые роли) — формы поведения, которые данное общество считает приемлемыми и нормальными для мужчин и женщин.
Таким образом, каждому члену общества приписывается определенная гендерная роль. А это влечет за собой определенные ожидания относительно того, как эти люди будут себя вести. Так, в западном обществе от мужчин традиционно ожидается, что они будут проявлять независимость и агрессивность. Женщины же должны быть зависимыми и покорными. Поскольку данные ожидания являются общераспространенными, они могут начать функционировать в качестве стереотипов.
Многие типичные гендерные стереотипы широко распространены в нашем обществе. К числу господствующих представлений о мужчинах относится то, что они агрессивны (или по крайней мере настойчивы), рассудительны, неэмоциональны, независимы, властны, склонны к соперничеству, объективны, спортивны, активны и прежде всего компетентны. Женщины же, напротив, нередко считаются непритязательными, руководствующимися не логикой, а эмоциями, склонными подчиняться и проявлять теплоту и заботу.
Разумеется, далеко не все люди придерживаются данных гендерно-ролевых стереотипов. В последние годы мы наблюдаем тенденцию к отходу от строгого следования предписываемым гендерными стереотипами формам поведения.
Вам, вероятно, уже доводилось слышать аргументы в пользу того, что поведенческие различия между мужчинами и женщинами являются в той или иной степени биологически обусловленными. Мужчины не могут рожать или кормить детей. Аналогичным образом, биологические различия, касающиеся гормонов, мышечной массы, структур и функций мозга также могут оказывать влияние на некоторые аспекты поведения людей. Однако согласно объяснениям большинства ученых, гендерные роли являются все же продуктом социализации — процесса, посредством которого индивид усваивает и принимает ожидания общества, касающиеся поведения его членов.
Воплощением традиционных испаноамериканских гендерных ролей являются культурные стереотипы марианизма (marianismo)и мачизма (machismo). Истоки марианизма связаны с общепринятым в Римско-католической церкви представлением о том, что женщины должны быть чисты и жертвенны, подобно Деве Марии. Согласно этому взгляду, женщине отводится прежде всего роль матери, которая обязана быть верной, добродетельной, пассивной и покорной своему мужу. В то же время она должна быть хранительницей домашнего очага и семейных традиций. Неудивительно, что такие требования часто являются для испаноамериканских женщин источником значительного стресса. Хотя сегодня все большее число испаноамериканок устраиваются на работу, на них продолжает лежать ответственность за воспитание детей, выполнение домашних обязанностей и обслуживание мужей.
Концепция мачизма проецирует на испаноамериканских мужчин образ сильного, мужественного и властного главы семейства, принимающего все важные для членов семьи решения. Эта концепция также включает и представление о том, что для мужчины приемлемо быть сексуально агрессивным и искать любовных побед вне брака.
Таким образом, испанская культура нередко предъявляет к мужчинам и женщинам двойные стандарты, заставляя женщин оставаться верными лишь одному мужчине, тогда как мужьям дозволяется иметь внебрачные связи. Однако концепция мачизма имеет и другую сторону, поскольку она также характеризуется проявлениями щедрости, уважения к другим, корректного и справедливого использования власти, храбрости и ответственности за безопасность и честь своей семьи.
В другой этнической группе, у афроамериканцев, женщины играют центральную роль в жизни семьи. Но сама афроамериканская семья, как правило, отличается от традиционной «ядерной» модели, включающей отца, мать и детей. Афроамериканские женщины являлись надеждой и опорой своего сообщества еще со времен рабства. Поскольку в период рабства женщины не были экономически зависимы от своих мужей, афроамериканские мужчины не привыкли занимать главенствующую роль в семье. Этим отчасти объясняется, почему отношения между афроамериканскими мужчинами и женщинами в большей степени тяготеют к равноправию и экономическому паритету в сравнении с другими культурными группами, включая доминантную для США белую культуру. Историческим отсутствием экономической зависимости также можно объяснить и тот факт, что главой многих афроамериканских семей являются женщины, самостоятельно определяющие свой общественный статус.
Другим фактором служит высокий уровень безработицы среди афроамериканских мужчин, почти в три раза превышающий данный показатель для белого населения. Высокий процент безработицы и особенности американской системы страхования, безусловно, способствуют тому, что часть афроамериканских мужчин уклоняется от брака или бросает свои семьи. В результате афроамериканским женщинам нередко приходится проявлять формы гендерно-ролевого поведения, противоположные гендерным стереотипам, традиционным для белых американок.
Третье этническое меньшинство состоит из американцев азиатского происхождения. Оно характеризуется крайним разнообразием традиций, принятых в странах, являющихся родиной представителей этой группы (Китай, Филиппины, Япония, Индия, Корея, Вьетнам, Камбоджа, Таиланд и т. д.). Несмотря на отсутствие одного «типичного» стереотипа, в большинстве азиатских культурных групп все еще господствуют гендерно-ролевые ожидания, предполагающие ведущую роль мужчин. Так, в американских семьях китайского происхождения даже в тех случаях, когда муж и жена занимают равное положение в обеспечении семьи, жена обычно принимает роль помощницы своего мужа, а не равного партнера. Аналогично, в американских семьях выходцев из Вьетнама, в которых оба супруга работают полный рабочий день, ответственность за работу по дому и воспитание детей часто ложится исключительно на женщин. Однако среди молодых вьетнамских пар имеет место тенденция к большему равноправию в семье. Последнее также верно и в отношении третьего поколения американцев — выходцев из Японии.
Первое представление о том, что значит быть мальчиком или девочкой, ребенок, как правило, получает от родителей. Родители часто имеют различные ожидания относительно девочек и мальчиков и выражают эти ожидания в процессе взаимодействия со своими детьми. Маленьким девочкам часто уделяется больше внимания, чем маленьким мальчикам. Родители часто обращаются с девочками так, будто имеют дело с бьющимися предметами, — например, они не рискуют подбрасывать их. Кроме того, девочек часто обнимают и утешают, когда те плачут от боли или испуга, тогда как мальчику могут назидательно сообщить, что «мальчики не плачут». В целом родители проявляют больше защитных и ограничительных форм поведения в отношении маленьких девочек. Что касается обращения с мальчиками, родители чаще отказываются от вмешательства и предоставляют им большую свободу. Помимо этого о значительном влиянии родителей на формирование гендерных ролей у детей однозначно свидетельствуют результаты ряда исследований. Так, они показывают, что мальчики намного чаще, чем девочки, получают поощрение со стороны родителей, если они демонстрируют самоутверждение и контроль либо сдерживают свои эмоциональные проявления. Девочки же чаще поощряются за участие в социальной активности.
Даже в тех случаях, когда родители предпринимают сознательные усилия, пытаясь воздерживаться от обучения своих детей гендерным ролям, некоторые формы поведения могут казаться настолько «естественными», что реализуются детьми на бессознательном уровне. Так, отец мальчика может предложить ему поиграть в догонялки, помочь поменять масло в машине или подстричь газон. Девочке же скорее будут напоминать о том, что нужно убрать комнату или же будут приглашать ее принять участие в приготовлении обеда. Такое различие в обращении ориентирует детей на специфические и совершенно отличные друг от друга взрослые роли. Исследования показывают, что отцы чаще сообщают своим детям о гендерных ожиданиях, чем матери.
Языковые и коммуникативные стили также играют важную роль в развитии и поддержании гендерных стереотипов, а также в разделении ролей между полами. Так, был проведен широкомасштабный обзор исследовательской литературы, посвященной изучению влияния на детей их разговоров со своими родителями. Результаты показали, что матери больше разговаривают со своими детьми. Также в своей речи они используют меньше приказов и информативных реплик, но больше поощрительных фраз. Другие исследования показывают, что девочки чаще, чем мальчики, применяют кооперативные стратегии коммуникации, тогда как мальчики более склонны использовать контролирующие обороты речи. Несомненно, к вероятным источникам половых различий относится и тот факт, что «дети начинают усваивать гендерно-ролевые стили речи от своих родителей».
Вторым важным фактором социализации гендерных ролей являются сверстники. Одной из таких форм влияния, оказывающих свое воздействие уже на ранних этапах жизни, становится добровольное раздельное времяпрепровождение детей разного пола. Этот фактор начинает действовать еще в дошкольные годы. К моменту достижения школьного возраста дети примерно 95% своего времени проводят со сверстниками своего пола. Разделение полов, продолжающееся в школьные годы, способствует половой типизации игровой активности детей. А это является для них подготовкой к принятию взрослых гендерных ролей. Компании девочек часто играют с куклами и чайными сервизами. Мальчики же участвуют в спортивных состязаниях и стрельбе из игрушечных пистолетов. Такое влияние сверстников способствует развитию у женщин склонности к проявлению заботы и отказу от самоутверждения, а у мужчин — выработке психологического комфорта при демонстрации духа соперничества и настойчивости.
К началу перехода от детского к подростковому возрасту влияние сверстников начинает играть еще более важную роль. Для детей этого возраста конформизм приобретает особую значимость. В итоге следование традиционным гендерным ролям обеспечивает вероятность быть принятыми своими сверстниками. Большинство индивидов, ведущих себя нетипичным для своего пола образом, подвергаются значительному давлению в форме изоляции и насмешек. Результаты исследований свидетельствуют о том, что несмотря на существенные изменения, происшедшие в обществе за последние годы, новое поколение детей продолжает проявлять по отношению к своим сверстникам гендерно-стереотипные реакции.
Результаты исследований, опубликованные в 70-х, 80-х и начале 90-х годов, в целом свидетельствовали о том, что на уроках с мальчиками и девочками обращаются совершенно по-разному. Среди других данных в отчетах об этих исследованиях сообщалось, что:
— учителя чаще вызывают и хвалят мальчиков, чем девочек;
— мальчиков, выкрикивающих ответы с места, не дожидаясь, пока их вызовут, обычно не наказывают, тогда как девочек часто ругают за подобное поведение;
— мальчиков чаще хвалят за содержательную сторону их письменных работ, тогда как девочек чаще хвалят за аккуратность;
— учителя начальных классов более терпимы к недисциплинированному поведению мальчиков, чем девочек;
— мальчикам уделяется больше внимания, чем девочкам; учителя чаще помогают им и хвалят их;
— учителя уделяют больше внимания девочкам, демонстрирующим зависимые формы поведения, но чаще откликаются на просьбы мальчиков, когда те ведут себя независимо и агрессивно;
— девочки, учащиеся в средних классах школы, часто испытывают неуверенность в своих способностях по математике и другим естественнонаучным дисциплинам.
Как показывают эти данные, школа также является важным фактором гендерно-ролевой социализации. Учителя часто взаимодействуют с учащимися, исходя из собственных гендерно-ролевых стереотипов. Так, классный руководитель может ожидать, что мальчики будут хорошо успевать по таким предметам, как математика и естественные науки, а девочки — по языку и литературе. В результате мальчики и девочки получают различные типы поощрения. Это может препятствовать достижениям учащихся, которые, возможно, не будут проявлять особых стараний в тех областях, где они не получают достаточного поощрения.
Другой мощной действующей силой гендерно-ролевой социализации является телевидение. Образы мужчин и женщин на телеэкране часто являются откровенно стереотипными. Так, мужчины обычно изображаются активными, интеллигентными и предприимчивыми и выступают в руководящих ролях. Женщины же чаще играют пассивные и менее компетентные роли. Таким женщинам лучше дается выполнение домашних обязанностей, чем самостоятельное мышление. В рекламе и даже в телевизионных новостях в качестве авторитетных специалистов по большинству вопросов выступают мужчины. Мы можем с уверенностью предположить, что такие образы оказывают определенное влияние на процесс социализации, учитывая тот факт, что молодые люди ежедневно проводят по много часов перед экраном телевизоров. Фактически, молодежь посвящает просмотру телепередач больше времени, чем любой другой форме массовой коммуникации.
Каждый ребенок, получивший религиозное воспитание, вероятно, усвоил в процессе социализации определенные гендерные стереотипы. В иудейской, христианской и исламской традициях эти стереотипы, как правило, включают представление о превосходстве мужчин. Так, олицетворением Бога в них является мужчина, по отношению к которому используются обращения «Отец», «Он» или «Царь». Библейский образ Евы, как созданной из ребра Адама, является ярким воплощением гендерного представления, согласно которому женщине принадлежит второстепенная роль по отношению к мужчине. Христианский Новый Завет в целом явился продолжением традиции мужского господства. В нем большее внимание уделяется характеристике Иисуса как сына Бога-мужчины, нежели как сына Марии, матери-девы.
Слово андрогинность, означающее «обладание характеристиками обоих полов», произошло от греческих слов андр — мужчина и гине — женщина. Данный термин используется для описания гибкости гендерных ролей. Андрогинными индивидами называют людей, интегрировавших в своей личности и поведении как мужские, так и женские черты. Андрогинность часто предоставляет людям возможность проявлять наиболее адекватные для той или иной ситуации формы поведения. Таким образом, эти люди не ограничиваются тем узким кругом реакций, которые считаются гендерно-приемлемыми. Так, андрогинные мужчины и женщины могут проявлять настойчивость в профессиональной сфере и быть в то же время заботливыми со своими друзьями, членами семьи и сексуальными партнерами. Многие мужчины и женщины могут обладать характеристиками, соответствующими традиционным гендерным ожиданиям, но при этом проявлять интересы и поведенческие тенденции, обычно приписываемые другому полу. Иными словами, люди могут быть не только либо мужественными, либо женственными, но и мужественными и женственными — то есть андрогинными.
Сочетание типично мужских и типично женских черт и форм поведения в личности одного индивида.
Социальный психолог Сандра Бем разработала письменно заполняемый вопросник, позволяющий измерять степень, в которой индивиды идентифицируют себя с типично мужскими или женскими формами поведения либо с комбинацией тех и других. Со времени опубликования ее новаторской работы был предложен ряд других аналогичных способов исследования. Вооруженные такими методиками, ученые начали проводить исследования по сравнению андрогинных индивидов с людьми, которым присущи гендерно-стереотипные формы поведения.
Ряд таких исследований показывает, что андрогинные индивиды проявляют большую гибкость в своем поведении, в меньшей степени ограничены гендерно-ролевыми предписаниями, обладают более высокой самооценкой. Также они принимают более эффективные решения в групповых ситуациях, демонстрируют более высокий уровень социальной компетентности и мотивации к достижениям, чем люди, отличающиеся гендерно-стереотипным поведением либо характеризующиеся низкой степенью выраженности как мужских, так и женских качеств. Исследования также свидетельствуют о том, что маскулинные и андрогинные индивиды обоего пола более независимы и менее склонны менять свое мнение под влиянием других, чем индивиды, прочно идентифицирующие себя с женской ролью (Bem, 1975). Результаты исследований позволяют сделать вывод, что как анрогинность, так и высокий уровень маскулинности обеспечивают более высокую адаптивность для лиц обоего пола в любом возрасте. В то же время для фемининных и андрогинных индивидов обоего пола значительно более характерны проявления заботы, чем для лиц, строго следующих маскулинным ролям.
Однако мы должны быть осторожными, делая вывод о том, что андрогинность является идеальным вариантом, свободным от любых потенциальных проблем. Так, в ходе одного исследования стереотипно-маскулинные мужчины продемонстрировали более высокий уровень эмоциональной адаптации, чем андрогинные мужчины. Другое исследование, в котором участвовали профессора колледжей, начинающие свою карьеру, показало, что андрогинные индивиды выражают более глубокое психологическое удовлетворение, но чаще сообщают о связанном с профессиональной деятельностью стрессе, чем индивиды, отличающиеся гендерно-стереотипным поведением. По данным опроса большой выборки из числа студентов колледжей, маскулинные личностные характеристики также более тесно связываются с разносторонним и адаптивным поведением, нежели андрогинные характеристики. Другие исследования также показывают, что именно маскулинность, а не фемининность или андрогиния, более тесно ассоциируются с успешной адаптацией и позитивной самооценкой. Возможно, это «вызвано тем, что маскулинные атрибуты часто рассматриваются как более позитивные, а следовательно, получают более высокое социальное вознаграждение».
Таким образом, хотя андрогинность часто ассоциируется с эмоциональной, социальной и поведенческой компетентностью, для получения более полной картины влияния андрогинности на уровень индивидуальной адаптации и психологической удовлетворенности необходима дополнительная информация.
Существуют свидетельства того, что андрогинам, как мужчинам, так и женщинам, свойственны более позитивные установки в сфере сексуальности. Также им свойственны более глубокие переживания и проявления чувства любви, чем индивидам, характеризующимся традиционным гендерно-стереотипным поведением. Андрогины также более склонны проявлять терпимость и менее склонны осуждать или критиковать сексуальное поведение других людей.
Исследования показывают, что андрогинным женщинам в большей степени свойственно испытывать оргазм и сексуальное удовлетворение, чем типично фемининным женщинам. Однако два независимых исследования показали, что маскулинные мужчины испытывают значительно больший психологический комфорт в сексуальных отношениях, чем андрогинные женщины. Этот факт, таким образом, свидетельствует о том, что биологический пол, вероятно, все же играет более важную роль, чем гендерная типизация.
Тем не менее мы сами склонны предполагать, что андрогины в целом проявляют большую гибкость и испытывают больший психологический комфорт в сфере сексуальности. Нам представляется, что эти индивиды, как мужчины, так и женщины, в большей степени способны наслаждаться и эмоциональной и физической стороной сексуальной близости. Андрогины, вероятно, испытывают больший комфорт как в активной, так и в пассивной ролях во время сексуального взаимодействия. Вероятно, они также в меньшей степени скованы предвзятыми представлениями о том, что должен делать и как должен вести себя каждый из партнеров во время занятий сексом. Наши наблюдения подтверждаются результатами исследований, демонстрирующими, что андрогинные пары испытывают более глубокое эмоциональное и сексуальное удовлетворение и чаще хранят верность друг другу, чем гендерно-стереотипные пары.
Исследования андрогинов еще продолжаются, и у нас, безусловно, есть основания проявлять осторожность, прежде чем однозначно высказываться в пользу данного стиля поведения. Тем не менее большая часть собранных на сегодняшний день данных позволяет предположить, что люди, способные выйти за рамки традиционных гендерных ролей, могут более комфортно и эффективно функционировать в самых различных ситуациях. Андрогины имеют выбор из более широкого репертуара мужских и женских ролей. Они могут быть как независимыми, настойчивыми, так и заботливыми или нежными, руководствуясь не гендерно-ролевыми нормами, а в первую очередь стремлением обеспечить и себе и другим наиболее полное личное удовлетворение в каждой конкретной ситуации.
Роберт Кукс, Карла Бауэр "Сексуальность", 8 изд. 2002 г
